Неточные совпадения
— Ты сомневаешься в моей любви? — горячо заговорил он. — Думаешь, что я медлю от боязни за себя, а не за тебя? Не оберегаю, как стеной, твоего имени, не бодрствую, как мать, чтоб не смел коснуться слух тебя… Ах, Ольга! Требуй доказательств! Повторю тебе, что если б ты
с другим могла быть счастливее, я бы без ропота уступил права свои; если б надо было
умереть за тебя, я бы
с радостью умер! — со слезами досказал он.
С тех пор,
с самой его смерти, она посвятила всю себя воспитанию этого своего нещечка мальчика Коли, и хоть любила его все четырнадцать лет без памяти, но уж, конечно, перенесла
с ним несравненно больше страданий, чем выжила
радостей, трепеща и
умирая от страха чуть не каждый день, что он заболеет, простудится, нашалит, полезет на стул и свалится, и проч., и проч.
«Вчера, — пишет она, — была у меня Эмилия, вот что она сказала: „Если б я услышала, что ты
умерла, я бы
с радостью перекрестилась и поблагодарила бы бога“. Она права во многом, но не совсем, душа ее, живущая одним горем, поняла вполне страдания моей души, но блаженство, которым наполняет ее любовь, едва ли ей доступно».
И когда она
умирала в госпитале, она
с радостью и
с гордостью вспоминала об этом…
— Ровнешенько двести. Ну-с, она и воротилась в Краков. Отец-то не принял, проклял, она
умерла, а князь перекрестился от
радости. Я там был, мед пил, по усам текло, а в рот не попало, дали мне шлык, а я в подворотню шмыг… выпьем, брат Ваня!
— Надеюсь, это не дурно: лучше, чем выскочить из колеи, бухнуть в ров, как ты теперь, и не уметь встать на ноги. Пар! пар! да пар-то, вот видишь, делает человеку честь. В этой выдумке присутствует начало, которое нас
с тобой делает людьми, а
умереть с горя может и животное. Были примеры, что собаки
умирали на могиле господ своих или задыхались от
радости после долгой разлуки. Что ж это за заслуга? А ты думал: ты особое существо, высшего разряда, необыкновенный человек…
Затем, что когда предвидишь опасность, препятствие, беду, так легче бороться
с ней или перенести ее: ни
с ума не сойдешь, ни
умрешь; а когда придет
радость, так не будешь скакать и опрокидывать бюстов — ясно ли?
Раз бы один после сладкой муки любовной уснуть рядом
с тобой, Евгеньюшка, и навек бы согласился уснуть,
умер бы в
радости, ноги твои бессчётно целуя…»
« — Он не может
умереть! —
с радостью сказали люди.
Пепел. Право — не боюсь! Хоть сейчас — смерть приму! Возьмите вы нож, ударьте против сердца…
умру — не охну! Даже —
с радостью, потому что — от чистой руки…
С какою б
радостью я обрекла себя на смерть, чтоб только
умереть в моем отечестве.
— И, батюшка! Да что мне за
радость сгореть вместе
с вами? — отвечал хладнокровно купец. — А если б мне и пришла такая дурь в голову, так неужели вы меня смертью запугаете? Ведь умирать-то все равно.
Я стал разом ставить на zero по пяти гульденов;
с третьей ставки вдруг выходит zero; я чуть не
умер от
радости, получив сто семьдесят пять гульденов; когда я выиграл сто тысяч гульденов, я не был так рад.
Но ведь видений не бывает! (
С радостью.) Юлия, ты жива, ты сама пришла ко мне! А мне сказали, что ты
умерла.
Не утешай меня! не утешай меня!
Злой дух меня сгубил! он предвещал
Мне
радость и любовь — любовь он дал,
А
радость он похоронил навеки!
Теперь мы больше не увидимся
с Фернандо;
И я могу открыто плакать,
Закона не боясь. — О! я люблю
Его как бога… он один мой бог.
И небо запретить любить его не может.
Меня не понял он, другую любит,
Другую, слышишь ли, другую!.. я
умру!
Не утешай меня! не утешай меня!
А Макар продолжал: у них все записано в книге… Пусть же они поищут: когда он испытал от кого-нибудь ласку, привет или
радость? Где его дети? Когда они
умирали, ему было горько и тяжело, а когда вырастали, то уходили от него, чтобы в одиночку биться
с тяжелою нуждой. И он состарился один со своей второю старухой и видел, как его оставляют силы и подходит злая, бесприютная дряхлость. Они стояли одинокие, как стоят в степи две сиротливые елки, которых бьют отовсюду жестокие метели.
Русаков. Я ее теперь и видеть не хочу, не велю и пускать к себе, живи она, как хочешь! (Молчание.) Я уж не увижу ее… Коли кто из вас увидит ее, так скажите ей, что отец ей зла не желает, что коли она, бросивши отца, может быть душой покойна, жить в
радости, так бог
с ней! Но за поругание мое, моей седой головы, я видеть ее не хочу никогда. Дуня
умерла у меня! Нет, не
умерла, ее и не было никогда! Имени ее никто не смей говорить при мне!..
Умер бы я теперь
с радостью».
Только тогда и радостно
умирать, когда устанешь от своей отделенности от мира, когда почувствуешь весь ужас отделенности и
радость если не соединения со всем, то хотя бы выхода из тюрьмы здешней отделенности, где только изредка общаешься
с людьми перелетающими искрами любви. Так хочется сказать: — Довольно этой клетки. Дай другого, более свойственного моей душе, отношения к миру. — И я знаю, что смерть даст мне его. А меня в виде утешения уверяют, что и там я буду личностью.
В семнадцатом столетии граф Карл Гольдауген, женившись не на дворянке,
умер от угрызения совести, а его брат, Мориц, плясал целый месяц от
радости после того, как святой отец разрешил ему развестись
с женщиной, которую он, Мориц, обокрал и вогнал в чахотку.
«Ее нет, а ты, ты одинока теперь, — твердило мне что-то изнутри, —
умерла, уснула навсегда твоя маленькая подруга, и не
с кем будет делить тебе здесь горе и
радость…» «Прости, родная», — звучал между тем в моих ушах глухой, болезненно-хриплый голос, полный невыразимой тоски и муки…
Милку привезла в пансион Карлуша, и прелестная кошечка составляла
радость и гордость горбатой девочки. Не было худшей обиды для Карлуши, как обидеть её любимицу. Милку подарил Карлуше её отец, который вскоре после этого
умер и немудрено поэтому, что маленькая горбунья всем своим сердцем привязалась к его живому подарку. Милка спала в дортуаре в постели девочки, ела из одной тарелки
с ней и бросалась со всех ног навстречу Карлуше.
— Что же мне делать, когда сердце у меня разорвалось на части. Я сейчас
с удовольствием бы
умерла, если бы ребенок, которого я ношу под сердцем, не заставлял бы меня жить и страдать… Я, впрочем, думаю, что не на
радость я и рожу его — ребенка убийцы.
Вышел рано. На душе хорошо, радостно. Чудное утро, солнце только вышло из-за деревьев, роса блестит и на траве, и на деревьях. Все мило, и все милы. Так хорошо, что
умирать не хочется. Точно, не хочется
умирать. Пожил бы еще в этом мире,
с такой красотой вокруг и
радостью на душе. Ну, да это не мое дело, а хозяина…
Не думай, голубчик, не терзай своего сердца мыслями, что я
умирал со страхом и страданиями, что мне было больно или тяжело… нет,
с радостью сбрасываю
с себя непосильное бремя жизни.
С детства Светлогуб бессознательно чувствовал неправду своего исключительного положения богатого человека, и, хотя старался заглушить в себе это сознание, ему часто, когда он встречался
с нуждой народа, а иногда просто, когда самому было особенно хорошо и радостно, становилось совестно за тех людей — крестьян, стариков, женщин, детей, которые рождались, росли и
умирали, не только не зная всех тех
радостей, которыми он пользовался, не ценя их, но и не выходили из напряженного труда и нужды.